— Не может быть.

— Иди и сам убедись, — Ферзан прищурился и сжал зубы, от чего стал еще больше похож на хищного, готового к атаке щитомордника, — и не зли меня. Я и так продемонстрировал по отношению к тебе, воин, терпение, безбрежное как Сирийская пустыня. Но, знаешь, и она не безгранична. Ты в одном переходе от ее края.

— Где этот ход?

— Тебе покажут.

Кайс выбежал из зала.

В это действительно невозможно было поверить, но Ферзан если и соврал, то лишь отчасти. Юношу отвели к пролому в стене и показали подземный ход. Около часа у него ушло на осмотр всех подвальных помещений. Он видел следы пожара, но не нашел ничего, что могло бы указывать на то, что здесь побывала Агния.

Соорудить подобное за столько короткий срок невозможно. Укрепленный специальными поддерживающими конструкциями подземный лаз вел сначала вниз, а затем параллельно земле. Через пару сотен шагов начинался отрезок, где сверху просачивались капли воды. Очевидно, над этим местом проходил канал, окружавший дворец. Затем подземный ход вновь вел вверх и выводил наружу уже за городской стеной.

Получается, что какая-то группа греков рыла этот тоннель долгие недели и даже месяцы. Но ради чего? Ради диверсии?

Кайс осмотрел место, где стоял. Впереди — прямо перед ним — одна из бесчисленных рукотворных проток, окружающих город. Вдалеке из рощи на склоне холма поднимался столб дыма. В самом Вавилоне били в набат.

Те невысокие здания слева, — припомнил он, — это квартал Миср, где живут египтяне. Там тоже было неспокойно. Вспыхнула какая-то постройка, за ней еще одна.

Юноша посмотрел себе под ноги. На песке, в воде у самого берега что-то блестело. Он бросился на колени, схватил этого предмет. Это было кольцо: ровно такой же перстень, как и у него на пальце. Другого такого ни у кого, кроме Агнии, быть не могло! Он же сам их заказывал у ювелира.

Могли ли по приказу Ферзана отобрать у девушки кольцо и бросить его сюда? Да. Мог ли царский посланник специально подстроить все это? Конечно, мог. Но зачем!? И потом — кто-то же все-таки прорыл этот подземный ход.

Со стороны Мисра потянулась колонна людей. Они тащили какие-то пожитки, посуду, мешки с зерном. Кайс побежал им навстречу. На мостике через очередной канал он взглянул вниз. Вода окрасилась в красный цвет. Бегущие в город погромщики зло поглядывали в сторону персидского мага с огромным перстнем в руке, но приблизиться не решались.

Если предположить, что Агния сейчас на свободе, то где ее искать? Бежать к ее дому? Нет. Туда те, кто ее спас, если это, конечно же, правда, никогда бы не пошли. Ферзан наверняка еще накануне оставил там засаду. Неужели, все пропало? Впрочем, было одно место…

Кайс решительно направился в сторону мародера, который тянул за веревку груженую награбленным добром лошадь. Подошел, коротко ударил в нос. На рухнувшего замертво даже не взглянул. Его подельники нерешительно топтались в стороне. Быстро сбросил поклажу и вскочил на полудохлую клячу. Глупое животное поначалу заартачилось, но когда в бока ей вонзились острые шипы, резво рвануло вперед.

Глава XLVIII. Шани

— У ворот собирается толпа! Я еле проскочил.

Ворвавшийся в храм инженер Азибо прерывисто дышал и выглядел крайне напуганным.

— Чего им надо? — спросил Фансани.

— Один крестьянин поднял бучу. Говорит, на рассвете пошел проверять садки. Лазил там по камышам как раз, когда мы подплыли. Он видел все. В том числе и как тащили девушку. Теперь толпа кричит, что мы и есть та самая секта, что убивает египтян.

По массивным тесаным бревнам ворот ударили чем-то тяжелым. Они качнулись, заскрипели, но выдержали напор. Через стену во двор полетели камни.

— Может выйти и поговорить с ними? — предложил Фансани.

— Они не станут слушать, — возразил один из жрецов, — их можно убедить, лишь пустив внутрь. Но это невозможно. Это святая земля. К тому же, что будет, если, и правда, найдут эту девку?

— Она ведь даже не египтянка. Зачем ее бы стали похищать?! — раздраженно возразил управляющий Эгиби.

— И как ты докажешь им, что она не из наших? — отозвался все тот же жрец.

— Просто выдадим ее толпе. Пусть убедятся, что мы не сделали с ней ничего плохого, — не сдавался Фансани.

— Она вся в ссадинах и кровоподтеках. Ее, наверное, избивали, — сказал Азибо, — к тому же мы даже не знаем, очнулась ли она.

— Вот объясни мне землекоп, зачем вы вообще ее сюда притащили?! — раздраженно воскликнул бывший раб.

— О чем ты, достопочтенный Фансани, как же мы не могли ее оставить там! Она была такой беззащитной, ей грозила опасность, — произнес, как бы оправдываясь, инженер, — мы ведь за прочными стенами и крепкими воротами. Нам нечего бояться.

Последняя его фраза, впрочем, прозвучала не как утверждение, а скорее как вопрос.

— Их там за воротам сейчас около сотни. Но я видел, как люди продолжали подходить, — произнес Азибо. — Надо протрубить в храмовые трубы. Пусть наши тоже собираются. Они-то точно не поверят в сказки о нашей причастности ко всем этим ужасным похищениям и убийствам.

Землекоп по очереди смотрел на каждого из жрецов.

— Это ведь не может быть правдой, — тихо произнес он и вдруг изменился в лице.

Теперь вместо просто испуга в его глазах был дикий страх, вызванный внезапным озарением. Он сделал осторожный шаг назад по направлению к открытой двери за его спиной.

— Зачем, по-твоему, мы так стремились добраться до Амамат? — спросил Фансани.

Управляющий произносил слова тихо, но довольно быстро, как бы стараясь убедить в чем-то собеседника, прежде чем тот примет окончательное решение, после которого изменить что-либо в его судьбе уже будет невозможно.

— Из архивов Эгиби я узнал о том, что больше двухсот лет назад Амамат вывез из земли наших предков коварнейший царь Камбиз — старший сын Кира Великого. Того самого, который поработил наше государство и надругался над нашими богами. Мы навели справки и узнали место, где прячут божество.

Фансани, говоря это, медленно приближался к собеседнику. Остальные жрецы продолжали стоять на месте и безразлично взирали на происходящее.

— Все так, — вновь попятился назад Азибо, — и все это я слышал много раз. Зачем же ты снова повторяешь мне это?

— Ты, землекоп, видимо, не до конца понимаешь, зачем нам было так важно добраться до Амамат.

— Мы собирались отпустить его, дать ему свободу, восстановить нарушенное равновесие. Без Амамат невозможно судить людей, а значит, праведники не смогут попасть в страну вечно зеленого тростника.

— Подумай еще раз, инженер, — с напором произнес Фансани. Его голос теперь звучал не только вкрадчиво, но и настойчиво, — Амамат пожирает сердца, а значит и души грешников. Праведникам и без него даровано посмертное блаженство. Ну же, неужели ты до сих пор не понял?

Землекоп прищурил до этого расширенные от ужаса глаза.

— Теперь ясно. Вы не собирались отпускать его. И не стали бы убивать. Если Амамат у вас, то это незачем делать. Достаточно всего лишь надежно изолировать божество, и души грешников будут жить вечно — также, как и души праведников. Ваши души будут жить вечно. Вы грешники и вы хотите стереть разницу между добром и злом, так как покарать зло будет некому. Без Амамат они не понесут наказания. Но это ведь подло и несправедливо!

Фансани стремительным броском приблизился к инженеру и толкнул его в грудь. Азибо споткнулся о порожек и кубарем полетел под колоннаду. Жрецы, невозмутимо наблюдавшие до этого за этим странным диалогом, обступили упавшего.

— Переходи к нам. Добро и зло стоят друг друга. Ты совершил страшную ошибку, когда упустил возможность поймать Амамат, но еще не поздно все исправить. Он должен быть по-прежнему там, в подземельях замка. Лучше тебя их никто не знает. Мы отправимся туда снова и разыщем бога.